— Кто он? — спрашивает старушка с добродушным морщинистым лицом у своей не менее старой подруги, указывая на мужчину в черной кожаной куртке. Такие куртки не носят уже минимум лет пятьдесят, она грязная и потертая во многих местах. И не смотря на февральский холод, он не кутается в нее, а идет прямо навстречу студеному ветру.
— Говорят, живет в старом поместье Сальваторе, — отвечает скрипучим голосом другая старушка, поглаживая кота, уютно лежащего у нее на коленях. Странное место они выбрали для прогулки, мрачное и печальное. Столько слез было пролито на кладбище Мистик Фоллс, надгробия покрыты толстым слоем из горечи и потерь. Каменные статуи плачущих ангелов сгибаются под тяжестью забытых имен, мертвых глаз, несчастных жертв.
Тучи клубятся над их головами, предвещая дождь, но две сумасшедшие старушки не боятся его. Они выросли на будоражащих душу легендах о вампирах, убитых членах совета основателей, кровавых балах. Где-то вдалеке кричит ворон. Это тоже означает что-то. Знак судьбы, может быть. Но они не обращают внимания, потому что старым женщинам нечего бояться страшных сказок, их героями становятся лишь красивые девочки с трагическими историями. Такие, как Елена Гилберт. Девушка, влюбленная в вампира. Страшные и одновременно прекрасные истории рассказывали о ней, некогда обычной девчонке, потерявшей своих родителей. Как она связала себя с Сальваторами, как из-за нее начали происходить странные, пугающие события.
— Каждый месяц вижу его там, — снова подает голос старуха, все так же заворожено смотря на мужчину. — Только вот происходит это уже на протяжении двадцати лет.
Его красивое лицо скрыто от них, но осанка выдавала возраст — ему не больше тридцати, хотя плечи опущены, как будто он очень сильно устал. Прошло уже столетие. День ото дня без нее, но все так же с бесконечной любовью в сердце.
Хотел бы он выключить свои эмоции, чтобы все стало как раньше, легко и понятно. Убийство — ничего особенно, свежая кровь — на завтрак, обед и ужин, новая девушка — каждый день. Порой старые инстинкты просыпались в нем, и он оборачивался, завидев новую жертву, но что-то глухо стучало в висках, и он возвращался домой за пакетиком второй положительной. Словно она говорила в нем, снова и снова повторяя: «В тебе больше человечности, чем во всех нас вместе взятых». Он чувствовал себя так, словно ее сердце теперь билось в нем — настоящее, живое, человечное. Иногда ему казалось, что лекарство само как-то проникло в его организм, и теперь он медленно лечится от вампиризма, но на самом деле он лишь медленно умирал. Как от рака. Это странно, конечно, ведь вампиры не болеют, но он каждый день медленно умирал без нее. Без мысли, что она где-то живет, дышит, смеется, пусть даже и без него.
В последний раз он видел ее семьдесят пять лет назад — тогда его дорогой Елене было двадцать пять. Она не знала об этом, потому что он был лишь тенью у ее окна, растворившейся в ночном сумраке. Она была одна в старом доме Гилбертов и болтала по телефону с Мэттом. Они вместе окончили университет, она стала писательницей и хвасталась, что ее первую книгу издают. Он радовался вместе с ней, но боль разрывала грудь изнутри, вырываясь оттуда, где когда-то у него было сердце. Сейчас там зияющая дыра, которая увеличивается с каждым днем, и скоро он сам, Деймон, станет одной большой пустотой. Пустые мысли, бессмысленные движения.
Он кладет красную розу на ее могилу и прищуривает глаза, представляя, что она смотрит на него так, как только она одна могла: одновременно застенчиво и дерзко. Как если бы он подарил ей цветок, а не почтил им ее память. Цветы не помогают возвращать мертвых, они лишь напоминают об их смерти.
История Елены Гилберт спустя двадцать лет стала легендой, после объявления о вампирах в Мистик Фоллсе. Ему пришлось пропустить несколько месяцев, скрываясь от разоблачения, но в итоге все равно вернулся сюда. Конечно, совет знает о его вампиризме, но какое право они имеют что-то сделать, если он питается кровью из пакетика? Впрочем, ему уже все равно, чем питаться, чем дышать и дышать ли вообще; существовать ли вообще, не говоря уже о жизни. Никакой жизни у него больше не будет. Только существование от одного визита ее могилы к другому.
И почему он только отказался от этого лекарства? Боялся.. боялся быть слабым, боялся, что она разлюбит его. Эта дурацкая связь, которую придумали Керолайн со Стефаном чтобы разрушить их счастье. Мимолетное, несколько ночей вместе, несколько понятных только им улыбок, объятий, поцелуев, и все закончилось. В тот момент, когда она сделала выбор в пользу человечности, а он — в пользу собственного эгоизма.
Хотя, тогда ему казалось, что все иначе. Он думал, что защищает себя и ее, что будет лучше, если он уедет. Но в ее дневнике, после смерти, он нашел строчку, посвященную ему.
«Я все еще жду тебя».
Может, для вампиров нет места на той стороне, и им никогда не обрести счастье со своими любимыми, но он попытается.
Солнечные лучи выглянули из-за туч, давая ему немую подсказку. Сейчас самое время. Она ждет тебя. Вы будете вместе, счастливы, как когда-то, сто лет назад. Целый век без нее — ты уже промучился достаточно.
Он шагает уверенно и быстро, как не шагал уже давно. Его походка из ленивой и кошачьей превратилась в сутулую и беспомощную. Но теперь у него есть цель — мост. Он ассоциировался с ней и, возможно, она хотела бы встретиться с ним там.
Свет заливал все вокруг, рисуя на водной глади странные круги. Он снял свою куртку и бросил ее чуть вдали, не желая повредить ее. Она связывала его с прошлым, с днями, которых будто бы и не было. Может, кто-то найдет ее и выбросит в мусорную корзину, или она упадет в реку, но по крайней мере, не сгорит вместе с ним.
Он запустил руку в свои черные волосы, словно хотел взъерошить их до сексуального беспорядка перед свиданием с девушкой. Может, безумство накрывало его с головой, а может, Елена действительно шептала за спиной:
— Я все еще жду тебя.
Кольцо соскользнуло в его пальца так легко, будто уже очень давно ждало этого момента. Мгновение — и ожоги начали покрывать кожу вампира, но на губах играла улыбка. Счастливая улыбка. Он чувствовал себя счастливым, потому что она ждала его на той стороне. Может, стоило помолиться ведьмам Беннет, чтобы все получилось, но они вряд ли послушают.
— Я иду, — говорит он в ответ, и ветер уносит его слова.
Жар поглотил его, и мертвое тело свалилось в воду. Возможно, они скажут, что это самоубийство, возможно, что все подстроено, но Деймона не волновало это. Он направлялся к своей любимой, стремился к ней так давно, что и забыл дату, когда влюбился в нее. Это путешествие длиною в жизнь, и кто знает, может, родится еще одна легенда, счастливая и печальная, не про влюбленных принцессу Елену и принца Стефана, а про беспечного вампира и про то, как его изменила любовь к простой девушке. Про то, как он потерял ее, потому что хотел защитить. Про то, как она больше не посмотрела ни на одного мужчину, потому что всегда оглядывалась назад и видела его фотографию на прикроватном столике. И как он пытался найти повод быть с ней, но не увидел очевидного — она любила его. Всегда. И всегда ждала.